Серая чума - Страница 74

— Это ведь уже двенадцатый раз, верно? — с притворным равнодушием уточнил Ригеллион. — Один, два… да, двенадцать…

Асанте, Руорк, Турсея и Квиллион явственно напряглись. Они старались держаться спокойно, но на лицах явственно отразилась заинтересованность. Бестельглосуд Хаос шумно засопел. Он знал, что этот день скоро наступит, и заранее подготовился. И все же… когда эти пятеро узнают о его решении, тут поднимется буря. В Совете Двенадцати уже шесть лет не было изменений — с тех пор, как скончался Крудо Ристальщик, и на освободившееся место был принят Ригеллион Одноглазый.

У серых колдунов действует очень жесткий закон насчет субординации. Когда глава Совета посылает магический сигнал, все его члены должны явиться на заседание — лично или посредством миражей. Можно прогулять одно заседание, два, три… даже одиннадцать. Но двенадцать подряд — это предел. Если прошло двенадцать заседаний, а о колдуне нет ни слуху ни духу, он считается без вести пропавшим. Потому что помешать дать о себе весточку колдуну восьмого уровня могут четыре вещи — смерть, предательство, плен или утрата способностей. Во втором случае такого колдуна казнят. В третьем — отправляют в Лэнг. В четвертом — разжалуют. Есть и другие причины, более редкие, но они опять-таки ведут к казни, ссылке или разжалованию.

В любом случае — место в Совете он теряет.

Признаться, Бестельглосуд Хаос от души радовался, что наконец-то избавился от сестрички-вампирши. Он невольно поймал себя на мысли, что совершенно не желает выяснять, что с ней случилось — а вдруг все еще жива?

С другой стороны — освобождение одного из первых кресел всегда сулит большую мороку. Придется тщательно подсчитывать, насколько изменились силы всех членов Совета за прошедшие годы, кто из них в наибольшей степени заслуживает четвертого кресла… впрочем, тут сомнений нет — Тахем Тьма. Он сильнейший. Но после этого придется точно так же думать, кого передвинуть на пятое кресло… и вот тут уже начнутся раздоры и перебранки… К тому же в конечном итоге надо будет подыскивать кандидата на последнее кресло — двенадцатое. Поэтому Бестельглосуд твердо решил, что на сей раз постарается избежать обычных перебранок и сократить процедуру до предела.

Не время для мелких драчек, не время.

— Кто-нибудь подходящий на примете есть? — прошепелявил Тахем, сдвигая бесчисленные морщины в суровое лицо. — Это должен быть достойный человек, преданный нашим учителям и проявивший себя истинным борцом за святую веру! Нам не нужны нестойкие и слабые!

— У меня есть на примете одна очень талантливая… — подняла когтистую ладонь Турсея.

— Не нужно, — перебил ее Бестельглосуд.

— Но владыка, выслушайте хотя бы! Кодера Ясновидящая — моя главная помощница, это очень перспективная…

— Не нужно, — терпеливо повторил глава Совета. — Я уже выбрал.

— В обход Совета? — приподняла брови Руаха. — Владыка Бестельглосуд, вы в своем праве, но…

— Идет война, матушка, нет времени на долгие обсуждения.

— И кто же этот счастливчик… или счастливица?

— Думаю, вы его помните. Астарон Ледяной.

Колдуны резко притихли. Все недоверчиво смотрели на Бестельглосуда, не решаясь вымолвить ни слова.

— Это не шутка, — нарушил молчание сам Бестельглосуд. — Я говорю серьезно.

— Спору нет, Астарон достоин этого места больше любого другого, — весело ухмыльнулся Асанте. Его мираж слегка «поплыл» — колдун утратил сосредоточенность. — Но ему уже предлагали вступить в Совет — причем дважды. Вы думаете, он согласится в этот раз, владыка?

— Я уверен, — кивнул Бестельглосуд. — Он отказался, потому что ему предлагали занять ДВЕНАДЦАТОЕ место. Но Астарон Ледяной горд. Высокомерен. Самолюбив. И из всех, кто здесь присутствует, он уступает только мне… и, может быть, тебе, матушка. Без обид, братец.

Мираж Яджуна неопределенно повертел рукой. Его все это в любом случае не касалось — член Совета Двенадцати ниже уже не опустится, так что его кресло «три» никто не отнимет.

— А на сей раз я предложу ему сразу ЧЕТВЕРТОЕ место, — продолжил Бестельглосуд. — Думаю, это в достаточной мере удовлетворит его амбиции.

Закончив фразу, Бестельглосуд заранее недовольно сморщился, готовясь к скандалу. И члены Совета оправдали его ожидания. Асанте, Руорк, Турсея, Квиллион, Ригеллион почти одновременно начали возмущенно протестовать. Они уже приготовились сдвинуться на одно кресло выше (а при удачном исходе — и на два-три), а тут такое разочарование! Молчание сохраняли только равнодушные к статусу Тахем с Муроком, да преданный Йоганц.

— Братец, пошли гонца в Ледяной Замок, пусть он повелит Астарону открыться для беседы миражей, — сказал Бестельглосуд, когда обозленные крики наконец утихли. — Я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться.

— Я наведаюсь туда сам, — бесстрастно ответил Яджун. — Последние дни я работаю на износ, мне не помешает немного передохнуть. Владыка Бестельглосуд, все-таки, что с нашей сестрой? Эти вампиры совсем отбились от рук, без Асмодеи я не могу их подчинить. Опасаюсь, что не сумею переправить их в Нумирадис — они совершенно не желают подчиняться.

— Невелика потеря, — рассеянно ответила Руаха.

Члены Совета молча выразили согласие. Вампиры Сумура разумнее обычных животных, понимают человеческую речь, но высоким интеллектом не отличаются, а дрессировке практически не поддаются. Оказавшись на поле боя, не различают своих и чужих, рвут и кусают всех подряд. Могут даже напасть на кого-нибудь из колдунов. Только Асмодея Грозная умудрялась держать в узде этих безмозглых кровососов, но теперь…