Серая чума - Страница 58

Сначала полетела в пропасть магия. Совершенно неожиданно на помощь Железному Маршалу явились кииги — эти желтые карлики вышли из глубочайших пещер Аррандраха и снабдили «Мертвую Голову» своей собственной магией, рунической. Очень простой — они вырезали на груди каждого гренадера особую татуировку-стигму, защищающую от вредоносных заклятий. Некогда маршал Хобокен со своей дивизией освободил киигов от гнета стекр-аамов, и спустя много лет мохнатые лилипуты вернули долг своему спасителю. Щедро вернули — маг, наносящий такую чудо-татуировку, вкладывает в это все свои силы и навеки лишается способностей к Искусству. В тот день Гильдия Магов киигов перестала существовать. Маршалу Хобокену защитную татуировку наносил сам Верховный Маг.

Бестельглосуд мотнул головой, вновь переживая тот ужас в Дорилловом Ущелье, куда так хитро заманил их Хобокен. Дикие вопли колдунов, мечущих в гренадеров самые разные заклятия… и погибающих на штыках несокрушимых ветеранов. Защитные поля разрывались, как жалкие паутинки. Тысячи гранат, сеющие опустошение в рядах врага. В гренадеры не зря отбирают самых рослых и сильных рекрутов — такой кинет гранату особенно далеко. А потом возьмется за тяжелую фузею со штыком. И им действительно пришлось поработать — пули и штыки рокушцев сделали гораздо больше, чем ставшая бесполезной магия серых.

Серая Земля усвоила урок — именно после того сражения они наконец-то снабдили армию артиллерией. До того колдуны-консерваторы всячески противились внедрению пушек, яростно крича, что этим «медным котелкам» никогда не сравниться с благородным колдовством.

Пять лет. Пять долгих лет Бокаверде Хобокен пребывал в опале. И все эти годы он тренировал и без того проверенную в десятках боев дивизию без единого дня передышки. Железный Маршал твердо верил, что однажды фузеи его гренадеров еще дадут последний залп. Он готовил солдат для последней битвы.

И он не ошибся.

«Харра-а-а-а-а-а!!! Харра-а-а-а-а-а!!!» — все еще слышалось Бестельглосуду. Боевой крик рокушских солдат, по которому их можно отличить где угодно. С таким криком они бегут на врага с фузеей наперевес, с таким криком вонзают штыки в живот противника, с таким криком бьют прикладом по лицу, если штык, сохрани Единый, слетел или сломался.

«Мертвая Голова» стояла насмерть, билась как один человек. Ни одного лишнего движения. Ни одной гранаты попусту. Ни одного выстрела вхолостую. Никто не дрогнул. Ни шагу назад. Поседевшие в битвах ветераны шли на смерть с каменными лицами, заставляя серых платить десятками убитых за каждого рокушского гренадера. Гора мертвецов взгромоздилась до небес. Четыре тысячи против восьмидесяти — небывало, невероятно… но только не для Бокаверде Хобокена. Эти четыре тысячи защищали свою землю. Свою родину.

И у них не было права на поражение.

«В штыковую, солдаты Рокуша!!!» — вновь загремело в голове Бестельглосуда старческое, хриплое, но все еще громогласное карканье Железного Маршала. — «Маршем в атаку!!! Рокуш за плечами!!! Храбрый победит, трус умрет!!! Победа на кончиках штыков!!! За Рокуш, за короля!!!»

И ответный рев тысяч глоток: «За Рокуш, за маршала!!!»

За короля, оставившего собственную страну беззащитной, гренадеры сражаться не желали.

Бокаверде Хобокен никогда не знал неудач и поражений. Он и до того дня неоднократно разрушал планы серых — почти полвека этот непобедимый полководец, выигравший семьдесят девять больших сражений и не проигравший ни одного, бил врагов Рокуша везде, где можно. При Заричи Втором, отце Заричи Третьего и деде нынешнего короля, Рокуш был могучим государством с постоянно воюющей армией. Хобокен выигрывал для своего повелителя сражения и с Ларией, и с Кентавридой, и с горцами Сталибов, и с варварами Ингара, и с приморскими королевствами юга, и с подземными народами Аррандраха… и, разумеется, с Серой Землей. Его армия побывала даже в Закатоне! Непревзойденный тактик, неизменно побеждающий самой малой кровью, а то и вовсе всухую. Слова «на нас идет Железный Маршал» приводили в панику даже самое храброе войско.

Но тот день стал венцом его карьеры. День, окрашенный кровью и железом. Смерть собрала щедрую жатву… но большую ее часть составляли серые. Выживших можно было пересчитать по пальцам одной руки — сам Бестельглосуд спасся только чудом. Все остальные колдуны погибли — в том числе и Искашмир Молния. На всю жизнь Бестельглосуд Хаос запомнил, как отец упал наземь, рассеченный палашом Железного Маршала, и как ему в шею вонзился железный крюк — Хобокен еще в молодости лишился кисти левой руки и заменил ее протезом. На всю жизнь врезалась в память эта картина — сухопарый восьмидесятилетний старик в военном мундире, поднявший за горло главного колдуна Серой Земли и тихо цедящий: «Не по чину тебе, мразь, солдатский штык — хватит и мясницкого крюка».

А потом — гибель самого Хобокена… Железный Маршал до последнего стоял на холме, над трупом Искашмира Молнии. Стоял, подняв палаш, воодушевляя свое войско и вселяя ужас в сердца вражеского. А потом самый последний рокушец, пятидесятилетний полуполковник, лишившийся в бою глаза, заколол самого последнего серого и хрипло прокричал: «Победа!!!». Он из последних сил вскарабкался на холм, к боготворимому полководцу, и еще раз прохрипел: «Мы победили, мой маршал!». Но сказав это, полуполковник упал на колени и тоскливо завыл, размазывая по лицу слезы и кровь.

Потому что Бокаверде Хобокен даже не шевельнулся.

Предсмертная магия Искашмира все-таки одолела защитную татуировку киигов, парализовав старого маршала. Чувствуя, что ноги не держат одряхлевшее тело, и не желая лишать солдат твердости духа, Хобокен взял пику одного из серых пикинеров, воткнул древко в землю и оперся на нее спиной. Остро отточенный наконечник пропорол туловище и вышел между ключиц… но гренадерам казалось, что их маршал по-прежнему с ними, по-прежнему жив и полон сил. Он даже сумел напоследок вскинуть руку с палашом…