Серая чума - Страница 36

Ванесса и Логмир сделали несколько шагов. Колдунья следила за ними, тяжело дыша, а потом резко воскликнула:

— Стойте!

— Что? — обернулась Вон.

— Не ходите туда, — еле слышно выдавила Нохара. — Там ловушка… если дернуть за второй рычаг справа, пол проваливается. Вам надо в правый проход, а дальше в красную дверь и дойти до конца…

Индрак что-то невнятно пророкотал и чуть усилил нажим. Колдунья почувствовала, как череп ощутимо хрустит, и дико завопила:

— Это правда! На этот раз правда!

Индрак продолжал давить.

— Правда, клянусь!!!

Не выдержав боли, колдунья еле заметно шевельнула пальцами… и в тот же миг во лбу у нее образовалось пулевое отверстие. Ванесса не зря столько месяцев обучалась магии. Она до сих пор не умела видеть ауру, но уже начала замечать те флюиды, что неизбежно выделяются при колдовстве. Все чаще и чаще она замечала, что с Креола во время чтения заклинаний словно бы срываются еле заметные, почти невидимые паутинки. Ба-хионь, та самая ба-хионь, что на самом деле есть субэнергия, выделяемая душой. Она всегда исторгается при магическом действе — любом. Если действо обращено к богу — молитва, жертвоприношение, богослужение, даже просто взывание — ба-хионь идет этому богу. Чем чаще и истовее выделяется ба-хионь, тем ценнее для бога такая «батарейка».

Но при настоящей магии ба-хионь выделяется гораздо интенсивнее. Она неизбежно сопутствует любым чарам, даже самым простейшим. Именно для этого магам нужна мана — свои собственные ресурсы восстанавливаются слишком медленно, куда удобнее пополнять их извне. Если маг по каким-то причинам не способен впитывать ману, ему приходится расходовать ба-хионь очень бережно и не колдовать без крайней нужды. Если же может… в таком случае мана поступает в душу, служит энергией для творимых чар, а отработанные остатки выходят наружу в виде ба-хионь. Поэтому «батарейка»-маг очень ценна для демонов — их можно эксплуатировать гораздо дольше прочих смертных. А вот богам разницы нет — что волшебник, что мусорщик…

Оставив в покое мертвую колдунью, Ванесса, Логмир и Индрак вошли в правый проход. Это оказался совсем короткий коридор, оканчивающийся тупиком. Стрельчатую арку перекрывала тяжелая каменная плита, а на стене виднелись три совершенно одинаковых рычага.

— Какой дергать? — причмокнул губами Логмир. — А? Подруга, времени мало, думай быстрее!

— Почему я-то? — огрызнулась Ванесса. — Ладно, отойдите, а то вдруг и тут пол проваливается…

Сама она не боялась — ветряной элементаль за спиной обеспечивал достаточную страховку.

Индрак и Логмир послушно отошли. Вон на миг задумалась, потянулась к левому рычагу… но в последний момент передумала и дернула правый.

Послышался плеск текущей воды, шум, скрежет, и каменная плита пришла в движение. Но не та, что перекрывала проход к ларийской принцессе, а другая, из прохода обратно.

Стена стремительно пошла вниз…

Ванесса испуганно вскрикнула…

Логмир дернулся, не зная, что предпринять…

А Индрак просто шагнул назад и встал под плитой, подняв руки в позе атланта. Многотонная каменная глыба вдавила его в пол, дэвкаци покраснел от натуги, у него выпучились глаза, колени задрожали, на руках вздулись вены. Окажись на его месте человек, от него уже давно бы осталось лишь кровавое пятно, но дэвкаци слеплены попрочнее…

— Подруга, дергай обратно, дергай, дергай, дергай!!! — взмолился Логмир.

— Не работает!!! — истерично крикнула Ванесса.

Она уже успела дернуть все три рычага. Левый привел к тому, что открылся проход дальше. Средний не подействовал никак. Правый тоже — после того, как включилась плита, он словно бы сломался.

— Индрак… подержит… — еле слышно пророкотал дэвкаци. — Идите… быстрее…

— Мы мигом! — пообещала Ванесса, кидаясь в проход.

— Быстрее… у Индрака… трещит… хребет…

Логмир пронесся по коридору, как вихрь. В его конце стояло удобное мягкое кресло, а в нем дремала благообразная старушка — Логмир подлетел к ней и ткнул в какую-то точку на горле. Бедная бабушка обмякла и упала на ручку кресла, лишившись сознания.

— А хаб ее знает? — пожал плечами Двурукий, обернувшись к возмущенно выпучившейся Ванессе. — Вдруг тоже колдовка? Ничего, очухается.

— Ладно… — проворчала Вон, растерянно глядя на ответвления коридора.

Их было два. И оба заканчивались дверями.

Красными.

— Ты направо, я налево, — скомандовала она, пробегая по коридору, вышибая ногой дверь и врываясь в комнату.

Мигом позже справа послышался грохот и звук падения — Логмир сделал то же самое, но его дверь оказалась открытой, и он хряпнулся рожей об пол.

— Ваше высочество! — радостно воскликнула Ванесса.

Бесспорно, она попала в опочивальню принцессы. Роскошная комната, ковры, гобелены, картины, статуи и удивительно расфуфыренная кровать. Огромная, с колоннами, увенчанными алебастровыми вазонами, задрапированная в ярко-лимонную парчу, огражденная позолоченной балюстрадой, да еще и увенчанная короной. Просто какая-то театральная сцена, а не постель.

С нее неторопливо слезала девушка лет восемнадцати. Ее явно разбудил шум — из одежды на принцессе была только кружевная сорочка и сетка для волос. Этим волосам действительно требовался уход — юную Гвениолу недаром прозвали Янтарновласой. Великолепные золотистые локоны были уложены в прическу «комета» с длинным хвостом из хлопчатобумажного газа и поддерживались невидимым проволочным каркасом.

Но волосы составляли лишь малую часть очарования этой девицы, уже четвертый год являющейся главным объектом для воздыхания всех кавалеров Ларии. Йоганц Изменяющий, племянник Бестельглосуда Хаоса, коему предстояло стать вице-королем завоеванной страны, недаром избрал в невесты именно эту дочь короля (всего их было семь штук) — даже колдуну не чуждо ничто человеческое. Глаза небесной голубизны, тонкий изящный носик, пухлые губки бантиком, крохотная ямочка на подбородке, лебединая шейка и все в таком духе. Число сердец, разбитых этой юной красоткой, исчислялось сотнями, если не тысячами.