Серая чума - Страница 134

134

— Позволь, я потрачу немного твоего времени и расскажу, — предложил Нъярлатхотеп. — Заодно — выполню твою просьбу.

— КАКУЮ ПРОСЬБУ?

— А разве не ты просил как-нибудь тебя развлечь? — притворно удивился архидемон.

— О. ДА. КОНЕЧНО.

— Тогда слушай. Давным-давно… — голосом доброго сказочника начал Нъярлатхотеп, — …где-то в центре Закатона существовал большой и богатый султанат Цили, в котором поклонялись могущественному богу — Иргшпанибаду. Этого султаната больше не существует — он развалился на Старг, Энтарикс, Припустынь, Бокаву и Союз Малых Падишахств. Города Махты, столицы Цили, тоже не существует — он был уничтожен, когда в нем одновременно появились вы, Султаны. Вы просто стерли его в пыль.

— ДА, ЧТО-ТО ТАКОЕ ПРИПОМИНАЕТСЯ… — с удовольствием вспомнил Султан Земли.

Ему действительно вспомнились первые часы жизни — множество крохотных зданий и человечков. Он сам грохочет и топочет, ломая все на своем пути, а рядом беснуются братья. Воздушный шипит и плюется кислотой, пожирая людей сотнями, где-то внизу ползает Водный, щелкая клешнями, способными перемалывать целые крепости, а Огненный уже запалил самый огромный дворец — все разбегаются в ужасе…

— БЫЛО ВЕСЕЛО, — ностальгически вздохнул Султан.

— А будет еще веселее, — пообещал Нъярлатхотеп. — Для начала напомню процесс создания Эмблемы, Имени… называй как хочешь. Не думаю, что тебе он известен. Бог отделяет от себя частицу души, частицу Девятой Оболочки, и вселяет ее в живое существо. Затем дожидается, пока собственная душа восстановится… и отделяет еще частицу. Так можно продолжать до тех пор, пока его Девятая Суть будет выдерживать напряжение. Йог-Сотхотх осилил тринадцать раз. Наш враг Мардук — сорок девять. Владыка Джанны Аллах — девяносто восемь. Аллах — великий бог, у него девяносто девять Имен…

— Я НИЧЕГО НЕ ПОНЯЛ, — признался Султан.

— Я и не сомневался, что ты глуп, — спокойно ответил Нъярлатхотеп. — Ты ведь все-таки зверобог. Главное то, что Иргшпанибад был не намного умнее. Он не отделял частицы души поочередно, а просто… разорвал себя на четыре части! Они вселились в существ, оказавшихся на тот момент в его храме — змею, заползшую укрыться от солнца, ящерицу, живущую в щели под крышей, рака, которого должны были сварить на ужин жрецу… и человека. Маленького храмового служку. Ребенка.

— ЧТО-ЧТО?!! — пораженно воскликнул Султан.

— Разумеется. Каждая Эмблема рождается из живого существа, осененного божественным духом. Ты когда-то был человеком, Твердоликий. И именно поэтому ты единственный из всех Султанов можешь мыслить и говорить.

— И ЗАЧЕМ ТЫ МНЕ ВСЕ ЭТО РАССКАЗАЛ?

— Ты нам нужен, Твердоликий. Ты нужен Лэнгу. Ты последний из Султанов Стихий Закатона, и в тебе нуждается Серая Земля.

— НУЖДАЕТСЯ?! — гневно загремел Султан Земли. — НУ ТАК ПУСТЬ ПРИХОДЯТ СЮДА И ПЕРЕВОЗЯТ МЕНЯ НА СВОЙ ОСТРОВ! Я ЛИШЕН НОГ, ДЕМОН, Я НИКОМУ И НИЧЕМ НЕ МОГУ ПОМОЧЬ!

— Это сейчас. Но я собираюсь возродить тебя. Ты хочешь снова топтать род человеческий, Твердоликий?

Султан недоверчиво замолчал, не в силах произнести ни слова. В его каменном мозгу стремительно проносились мысли — хаотичные, противоречащие друг другу, а то и сами себе. Он верил и не верил архидемону.

— Владыка, вы нам ничего не говорили! — рискнул вставить слово Йемеш.

— Конечно. Но ваш главный колдун отправил вас со мной именно для этого.

— Мы должны будем помочь вам в ритуале?

— Нет. Просто для успешного возрождения мне нужно принести Твердоликому две жертвы. Два человека. Два могущественных мага. Или колдуна.

В блеклых глазах серых на миг отразилось непонимание. Потом — ужас. Потом — ярость и гнев. Йемеш и Стефаль одновременно вскинули руки, собираясь бросить заклинания… и замерли неподвижно. Колдуны начали подниматься в воздух, словно за шеи их держали невидимые руки. Нъярлатхотеп удовлетворенно улыбнулся и шагнул к горе каменных обломков. Султан Земли посмотрел на его действия, затем перевел взгляд каменных глаз на корчащихся в воздухе колдунов и торжествующе прогрохотал:

— Я СНОВА СМОГУ ХОДИТЬ!!!

Глава 28

Я не знаю, чего хочет народ, но я знаю, что полезно для него.

Моше Даян

Его величество стоял спиной к окну, заложив руки за спину. Длинное малоподвижное лицо не выражало никаких чувств. Ему что-то тихо говорил низенький полный человечек в пышном жабо — премьер-министр.

Король Обелезнэ Первый оказался высоким мужчиной сорока лет. Только этой зимой он отпраздновал юбилей. Каштановые волосы, темно-синие глаза, похожие на сапфиры, никаких особых примет — совершенно обыкновенное лицо. Как и полагается всякому рокушскому дворянину, он носил небольшие усы и бородку. Голову увенчивала серебряная корона с одной-единственной жемчужиной — та самая, которую можно было наблюдать на веренице портретов. Никаких других регалий рокушские короли не носят — ни особой одежды, ни каких-либо специальных предметов или украшений. Только этот венец, овеянный дыханием тысячелетий.

Король молча смотрел на Креола, ожидая, пока тот произнесет слова приветствия. Тот, незнакомый с рокушским этикетом, также хранил молчание. Король постепенно начинал хмуриться…

Положение спасла Гвениола. Она прошла к королю, сделала изящный реверанс, а затем коснулась губами руки венценосца. Король точно так же поцеловал руку принцессы — но уже не правую, а левую.

— Ваше величество, старший брат мой, я счастлива оказаться у вас в гостях, — прощебетала Гвениола.

134